Возрождение древнего язычества?
Делают ли кресты, Рождество, и обручальные кольца Адвенистов язычниками?
Построенное в 1878-1879 годах, Battle Creek Tabernacle имеет четыре шпили и крест на вершине главной башни.
Время от времени некоторые члены Церкви выражают беспокойство по поводу того, что Церковь Адвентистов седьмого дня пошла по пути соединения с язычниками. Как на пример такого соединения, они указывают на шпили и кресты на некоторых адвентистских церквах. Они убеждены, что такие элементы в архитектуре молитвенных зданий являются отражением языческих начал и, поэтому, представляют собой отступление от адвентистской веры.
Возможно, шпили (не обязательно кресты) заимствованы из архитектуры древних веков. Но те, кто утверждают, что раньше на адвентистских церквах не было шпилей и крестов, просто ошибаются.
Самое большое богослужебное здание Адвентистов седьмого дня, построенное в девятнадцатом столетии, — Бэтл-Крик Табернакль (буквально: Бэтл-Крикская скиния; почему-то первые Адвентисты называли так здания, где они проводили богослужебные собрания. Примеч. ред.) было сооружено в 1878—1879 годы.
Джеймс Уайт и Елена Уайт наблюдали за осуществлением проекта. Фотографию этой церкви можно увидеть в историческом томе, посвященном 150-летней годовщине Бэтл-Крика (1831—1981). На ней мы видим, что Бэтл-Крик Табернакль имела, по меньшей мере, четыре шпиля. Главную часовую башню завершает большой, богато украшенный шпиль с крестом на его вершине. Чуть ниже мы видим нечто вроде кельтского креста или крестов, но они, тем не менее, отличаются богатым украшением.
В СРАВНЕНИИ
Когда мы сравниваем эту церковь или скинию с другими бэтлкрикскими церквами (имеется в виду сравнение с церквами других вероисповеданий.— Примеч.ред.) на фотографиях, помещенных в этом же юбилейном издании, то кажется, что наша (адвентистская) церковь, что касается ее шпилей и башенок, украшена так же, как и все остальные, и даже еще побогаче.
Что же касается мнения Елены Уайт по данному вопросу о том, что здесь правильно, а что нет, то нам не удалось найти в ее трудах ни одного выражения о шпилях, пирамидальных крышах и крестах ни за, ни против. Если бы этот вопрос имел серьезное значение, то, надо полагать, что Господь дал бы какие-то конкретные советы для церкви через нее.
В этой связи небезынтересно было бы заметить, что в первые дни адвентизма возникал подобный вопрос, когда наши пионеры отказывались пользоваться общепринятыми названиями дней недели (по-английски: сандей (воскресенье) — день солнца; мандей (понедельник) — день луны; тьюсдей (вторник) — день Марса и т. д.), предпочитая вместо них говорить «Первый день», «Второй день», «Третий день» и т. д. Они считали, что общепринятые названия дней недели связаны с языческими верованиями и поэтому посвященные христиане должны избегать их употребления.
Но со временем наши руководители оставили этот обычай и стали вновь употреблять общепринятые названия дней недели. Почему? Да потому что употребление дней недели, дошедших к нам из древних времен, никоим образом не связывается в настоящее время ни с какими языческими обрядами и верованиями.
СОБЛЮДЕНИЕ РОЖДЕСТВА
Возьмем, в качестве другого примера, празднование рождества и украшение ёлки. Оба обычая вышли из язычества древнего Рима, а позже, из Германии. И если Елена Уайт хранила молчание в отношении шпилей и крестов, то она точно не молчала, когда речь заходила о Рождестве. И то, что она говорит, удивляет некоторых людей, которые обеспокоены языческим происхождением.
Её совет, который появляется в 77-й главе книги «Христианский Дом», можно резюмировать следующим образом: хотя дата 25 декабря не является датой рождения Христа, у Адвентистов Седьмого Дня нет никакой необходимости или цели в том, чтобы игнорировать все, что связано с этим праздником.
Если у вас есть маленькие дети, «вы найдете довольно трудным пройти через праздничный период, не уделив ему какого-либо внимания».
Вместо того, чтобы игнорировать этот праздник, Рождество «может послужить для очень хорошей цели», несмотря на его языческое происхождение и злоупотребление им со стороны многих христиан в наши дни. «Мы можем сделать наступающий праздник поводом для воздаяния чести и славы Господу».
Обмен подарками на Рождество и приношение подарков Христу в Его молитвенный дом - практика, далекая от того, чтобы быть грехом и считается «правильной… если мы не забываем о том, что Бог наш лучший друг».
“Богу было бы угодно, если бы каждая церковь имела ёлку, на которой бы висели приношения… Мы получали письма с вопросами, должны ли мы ставить рождественскую ёлку? Не будет ли это по-мирски? Мы отвечаем, вы можете сделать это по-мирски, если у вас есть к этому склонность, а можете сделать это с отличием от мира, настолько, насколько это возможно. Нет определенного греха в том, чтобы выбрать ароматное и вечнозеленое древо и поставить его в наших церквях ...
... Рождественские и новогодние праздники могут и должны проводиться в интересах тех, кто беспомощен”
Мало того, что размещение елки в церкви не грех, но такой ход «может стать великим благословением». И празднование Рождества Адвентистами Седьмого Дня должно «не быть сухим и неинтересным, но полным невинного удовольствия, которое должно нести печать Небес». Ко временам жизни миссис Уайт, Рождество уже стало такой распространенной частью культуры, что было бы почти невозможно его игнорировать. Поэтому она советовала, чтобы мы сделали из него что-то хорошее.
ОБРУЧАЛЬНЫЕ КОЛЬЦА
Еще одного примера будет достаточно, чтобы показать, что языческое происхождение само по себе не является достаточным основанием для отказа от обычая. Рассмотрим обручальное кольцо. Только однажды Елена Уайт затрагивает эту весьма спорную тему в своих работах.
Её совет появляется в письме от 3 августа 1892 года, через восемь месяцев после её прибытия в Австралию. Вы можете прочитать об этом в Свидетельствах для проповедников (стр. 180, 181). Похоже, что жены некоторых адвентистских работников из Соединенных Штатов принимали местный обычай носить обручальное кольцо. В те времена обычай был обязательным на всей территории Британской империи. Миссис Уайт призвала своих американских соотечественников: «Не носите его».
В то же время, некоторые критики в адрес владельцев обручальных колец упускают из виду тот факт, что миссис Уайт не говорила нашим австралийским собратьям, чтобы они снимали свои кольца или не тратили даже «одной монеты на золотое кольцо, служащее всего лишь знаком того, что мы женаты».
Одной из причин для совета американским миссионерам не принимать этот обычай был тот факт, что «американцы могут объяснить свою позицию, ясно заявляя, что в нашей стране этот обычай не считается обязательным».
Однако этот обычай был социальным обязательством для австралийцев в 1890-х годах. И несмотря на то, что обычай берет свое начало в языческих практиках древности, Елена Уайт была в состоянии принять его. Она пошла еще дальше и описала два условия, при которых она не стала бы осуждать практику ношения кольца в Адвентизме: «В странах, где этот обычай обязателен, мы ни в коем случае не осуждаем тех, кто носит обручальное кольцо. Пусть они носят его, если они делают это осознанно».
Она говорила о простом, не украшенном обручальном кольце. Обручальные кольца, инкрустированные драгоценными камнями, были бы так же нелепы, как и любые другие кольца, и по мнению Уайт, драгоценные украшения были неуместны для адвентистов. В то же время, Елена Уайт не признавала обычные (не украшенные) обручальные кольца как драгоценные украшения.
Её сын, Elder William C. White, вдовец, вновь женился во время своего путешествия по South Pacific, где он находился со своей матерью. Новая невеста была молодой женщиной, родившейся в Англии и затем жившей в Австралии. Британский закон требовал ношения обручального кольца в знаке замужества и брачных отношений. Еще перед свадьбой Ethel May Lace подняла вопрос ношения колец в разговоре со своей будущей свекровью. После беседы она написала своему жениху: «Она (Елена Уайт) не имеет ничего против, чтобы я носила кольцо».
Пара была сочетана служителем Методистом с церемонией обмена кольцами в Тасмании. May впоследствии носила свое обручальное кольцо, пока находилась в Австралии, но позже отложила его в сторону. Когда её спрашивали о причине, она просто говорила, что оно мешает ей заниматься стиркой.
Позже "Уилли" Уайт написал, что хотя его мать «всегда была против ношения драгоценностей и украшений в любом виде», тем не менее, когда они жили в Европе (1855-1887), миссис Уайт обличила чрезмерно усердного швейцарского служителя АСД в призыве всех Европейских Адвентистов избавляться от их обручальных колец. «Мама упрекнула его и … мы все поняли из того, что она сказала, что для нас будет правильным различать ношение колец в качестве украшений и ношение обручального кольца (в соответствии с Европейскими обычаями в 1880-х годах) как символ верности супругу».
“Мама упрекнула его и … мы все поняли из того, что она сказала, что для нас будет правильным различать ношение колец в качестве украшений и ношение обручального кольца* как символ верности супругу”
* в соответствии с Европейскими обычаями в 1880-х годах
Заявление Елены Уайт о том, «что кольцо, окружающее ваш палец, может быть весьма простым, но оно бесполезно, и его ношение имеет нехорошее влияние на других», заставило некоторых прийти к выводу, что ношение обручального кольца совершенно не имеет места в кругах Адвентистов. Но контекст данного утверждения указывает на то, что автор говорит о ювелирных украшениях, а не обручальных кольцах. Это заявление появилось в 1881 году, за 11 лет до того, как Елена Уайт сделала пояснительное заявление, в котором она разрешает ношение обручальных колец при двух четко сформулированных условиях (описанных выше).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Если нет никаких других возражений против обычая и если другие факторы делают принятие обычая желательным, его происхождение в древнем язычестве не является достаточным основанием для адвентистов, чтобы отказываться от обычая. Елена Уайт была рациональной и сбалансированной, когда сталкивалась с подобными вопросами. Да будут же и те, кто ищет руководства в её советах, подражать ей в этой важной характеристике.
Роджер Кун. Помощьник секретаря в Доме Елены Уайт при Генеральной Конференции церкви Адвентистов Седьмого Дня.
Адвентист Ревью — 11 Июня 1987
Перевод: Александр Пархоменко
